Гуманитарные проблемы современной психологии (Известия Таганрогского государственного радиотехнического университета, 2005, № 7). – С. 124-126.

Переживание психотравмы – одна из ключевых областей психологической реабилитации. Независимо от того, говорим ли мы о ПТСР или переживании актуального стресса, травматическая ситуация влияет на базисные убеждения человека, «проверяя» их на прочность, а в некоторых случаях – и полностью подрывая их (Р.Яноф-Бульман, М.Горовитц). Однако то, что является мишенью стрессоров, становится главным помощником психотерапевта в процессе реабилитации. Как гласит пословица: «отчего заболели, тем и лечитесь». Перед психологией стресса встает два вопроса: как мотивационно-смысловая сфера личности, ее диспозиции опосредствуют связь травматической ситуации и переживания и совладания со стрессом; какие ресурсы мотивационно-смысловой сферы личности можно использовать в процессе реабилитации.

С целью ответа на первый вопрос создаются различные концепции факторов стресса: локус контроля (Дж.Роттер), оптимизм (М.Селигман), согласованность (А.Антоновский), базисные убеждения (Р.Яноф-Бульман) и т.п. Фокус внимания исследователей в русле позитивного подхода к стрессу направлен на то, какие личностные особенности приводят к успешному совладанию со стрессом. Соответственно, реабилитация предполагает выявление и развитие, изменение этих особенностей. Открытым при этом остается вопрос о том, является ли каждая из этих концепций достаточной. Почему выбран именно такой конструкт? Чем объясняется его структура?

Психотерапевтический опыт работы с психотравмой (например, Б.Колодзин, И.Ялом) показывает, что она, как правило, затрагивает личность в целом – и поэтому реабилитация не может быть «тренировкой» какого-либо одного качества, она должна быть комплексной. Комплексная реабилитация предполагает системную, методологическую основу, ответ на вопрос: как личность в целом реагирует на стресс, что травматическая ситуация означает для личности? Наиболее последовательно системный подход к стрессу, анализ на уровне личности в целом реализован в экзистенциальной психологии [1] . Переживание психотравмы включает в себя и страх, и тревогу (в том числе тревогу небытия в той или иной форме), и бессмысленность, и изоляцию, и чувство вины, и фиксацию на прошлых воспоминаниях и переживаниях (И.Ялом). Нельзя сказать заранее, какие переживания будут присутствовать с структуре, как можно на них повлиять.

В свете всего сказанного подход на уровне личностных диспозиций может показаться чрезмерным упрощением проблемы. Это не так. Выявление факторов стресса – это выявление ресурсов человека. Однако важно дополнительно решить вопрос о том, как те или иные убеждения связаны с самыми разными переживаниями в структуре стресса, а не с переживанием стресса «вообще». Наиболее близко к ответу на этот вопрос подошел С.Мадди в концепции жизнестойкости, созданной в русле экзистенциальной психологии. Жизнестойкость представляет собой систему убеждений человека о себе, мире и отношениях с ним, которая состоит из 3 компонентов (вовлеченности, контроля и принятия риска) и способствует оценке событий как менее травматических и успешному совладанию со стрессом. Согласно теории С.Мадди, человек постоянно совершает выбор: «выбор прошлого» (привычного и знакомого) или «выбор будущего» (нового, неопределенного и непредсказуемого). Постоянный выбор прошлого приводит к отчуждению в форме вегетативности (сочетания бессмысленности и бессилия), бессилия, нигилизма (отрицания смысла), авантюризма (поиска смысла вне привычной деятельности). В основе «программы улучшения жизни», разработанной С.Мадди, лежит изменение паттерна выбора прошлого. Жизнестойкость в этом процессе является необходимым ресурсом, на который человек может опереться при выборе будущего. Рассмотрим, как реализуется эта концепция на двух уровнях: теоретическом (соотношение жизнестойкости и комплекса переживаний в травматической ситуации) и практическом (роль жизнестойкости в процессе реабилитации).

Соотношение жизнестойкости и комплекса переживаний в травматической ситуации . Страх и тревога в подавляющем большинстве случаев являются непременным спутником психотравмы. Хотя сами страх и тревога оказывают разрушающее воздействие, их осознание и принятие приносит катализирующий эффект (И.Ялом). Однако осознание и принятие требует уверенности в своей способности справиться с переживаниями (как пишет Б.Колодзин, «обрести внутреннее равновесие снова и снова»), уверенности в том, что только активность человека в мире может привести его к новому опыту, новому смыслу переживаний (В.Франкл). В первом случае ключевую роль играет такой компонент жизнестойкости как контроль, во втором – вовлеченность и принятие риска, способствующие активности человека, несмотря на неопределенность и тревогу. Преодоление бессмысленности и изоляции тесно связано с вовлеченностью – убеждением, что, только будучи активным, только в «реальных отношениях» (И.Ялом) можно найти что-то интересное и осмысленное. Наконец, фиксация на прошлых воспоминаниях, вина за прошедшее является прямым следствием частого «выбора прошлого». Убеждение в том, что в будущем есть смысл, что любой опыт в перспективе будущего важен (т.е. вовлеченность и принятие риска) способствует более частому «выбору будущего», переоценке травматического опыта.

Роль жизнестойкости в процессе реабилитации . Жизнестойкие убеждения, согласно С.Мадди, могут быть сформированы. В рамках «программы улучшения жизни» предлагаются 3 основные техники работы с переживаниями: ситуативная реконструкция, фокусирование, компенсаторное самосовершенствование [2] . Рассмотрим, как реализуются положения теории С.Мадди на каждом этапе:

•  При ситуативной реконструкции стрессовые обстоятельства рассматривались в расширенной перспективе (например, временной), представлялись лучшие и худшие альтернативы и т.п. Жизнестойкость в данном случае является ресурсом: изменение перспективы видения проблемы не создает нового смысла (В.Франкл), но стимулирует интерес, вовлеченность, позволяет иначе взглянуть на свои возможности контролировать ситуацию и ее исход. Понятно, что ситуативная реконструкция приводит к психотерапевтическому эффекту лишь тогда, когда «почва» для нее уже подготовлена, когда выбор прошлого не является привычным для человека.

•  Фиксация на прошлых воспоминаниях, характерная для психотравмы, требует развития вовлеченности, интереса к будущему – этой цели служит фокусирование (Ю.Джендлин). С той же целью в отечественной психотерапии часто используются техники работы с телесностью (Е.Мазур). Такие техники позволяют найти ресурсы вовлеченности, недоступные человеку при фиксации на «выборе прошлого», на уровне тела и осознать, принять их. «Чувствуемые ощущения беспокойства, неопределенности, скрытой сложности» (Ю.Джендлин) – это встреча с теми переживаниями, которые и отвергаются при психотравме, причем встреча, которая позволяет контролировать и принять их (этапы «задавания вопросов» и «принятия», по Ю.Джендлину).

•  При компенсаторном совершенствовании делается акцент на другой проблеме, связанной с данной. Согласно С.Мадди, есть проблемы, которые изменить не удается, и тогда надо научить человека работать с тем, что возможно изменить. Как говорилось выше, переживание – сложный комплекс, возможно, в нем не все можно изменить – но что-то можно. По сути эта техника представляет собой уже не опору на ресурсы жизнестойкости, поддержание жизнестойкости, вовлеченности в травматической ситуации.

Модель жизнестойкости является примером построения психологической реабилитации в целом, работы с комплексными переживаниями. Это движение от феноменологии переживания стресса и проблемы личностного опосредствования этого переживания к выявлению структуры факторов совладания со стрессом и возможностей воздействия на эти факторы. «Выбор прошлого» или «выбор будущего», который мы совершаем, обусловлен тем, насколько мы считаем важным быть активным и заинтересованным, насколько уверены в своей возможности справляться с трудностями. Эти убеждения могут являться ресурсами в работе психотерапевта, а могут быть основной мишенью работы (при разрушении системы базисных убеждений в травматической ситуации) – это определяется конкретной проблемой, особенностями переживания психотравмы.

[1] Близкая методология используется в гештальт-терапии (Ф.Перлз), в подходе Б.Колодзина.

[2] Техники можно рассматривать и как этапы, поскольку каждая последующая техника используется, если предыдущая оказалась недостаточно эффективной.