Галина Иванченко
родилась в Таганроге в 1965 году, там
же прошло ее детство. После окончания
школы она поступила на факультет психологии
МГУ, а затем - в аспирантуру Института
Человека РАН, сразу обозначив междисциплинарный
характер своих научных интересов. Ее
диссертация на соискание степени кандидата
психологических наук, посвященная восприятию
музыки, была сделана на стыке психологии,
эстетики и теории культуры.
Весь ее дальнейший
профессиональный путь продолжал эту
линию синтеза разных гуманитарных дисциплин
в изучении сложнейших проблем, не поддающимся
монодисциплинарному подходу. Редко встретишь
ученого, который бы так же легко, как она,
ориентировался во всем поле гуманитарного
познания, не замечая границ между дисциплинами.
После защиты диссертации доктора философских
наук по специальности <Теория культуры>,
она получила известность как психолог,
философ, искусствовед, культуролог, и,
конечно, социолог - с социологией была
связана ее основная работа последнего
времени. Это, однако, не мешало ей работать
в серьезных исследовательских проектах
в Государственном Институте Искусствознания,
Институте Человека РАН (и секторе, в который
он был реорганизован), вести конкурсные
проекты РФФИ, РГНФ, Федеральной целевой
программа развития образовании и др.
Впечатляет список одних лишь ее монографий,
вышедших за десятилетие с небольшим:
<Реальность Паблик Рилейшнз>, <Принцип
необходимого разнообразия в культуре
и искусстве>, <Психология восприятия
музыки>, <Профессиональное самоопределение
в творческих профессиях> (в соавторстве),
<Универсум одиночества (в соавторстве)>,
<Совершенство в искусстве и в жизни>,
<Идея совершенства в психологии и культуре>,
<Комплексная гуманитарная экспертиза:
методология и смысл> (в соавторстве),
<Забота о себе: история и современность>.
Но не только
наука: музыка и поэзия были не только
объектом ее научных изысканий, но и
способом познания и самовыражения.
Поэтом она была подлинным, глубоким, тонким
и оригинальным. А появившиеся в последние
годы экзистенциальные эссе и их вершина
- маленькие, но удивительно емкие и насыщенные
книжки <Логос любви> и <Космос любви>
- это и наука, и искусство одновременно,
новый, созданный ею жанр.
Однако (рискну
обобщить) все те, кто знал ее лично, ценили
Галину не столько как создателя научных
трудов и поэтических строк, сколько как
удивительного, неправдоподобного в своей
светлой ауре человека. Она не только была
исключительно трудолюбива, работоспособна,
ответственна, организованна, в общении
с людьми она излучала свет и тепло. Просто
не с чем сравнить ее деликатность, постоянно
бодрствующее внимание к другим людям,
как бы никого не то что не задеть, но не
создать проблем, не отнять время, не загрузить,
не отвлечь, а когда это приходилось делать,
она явно испытывала неловкость. Никогда
не доводилось встречать ее в столь типичном
для всех нас дремотно-равнодушном состоянии,
в майе. Невозможно даже вообразить ее
в этом состоянии. Ее душа всегда бодрствовала,
а глаза были всегда открыты.
Ее деликатность,
терпеливость и смирение не имели ничего
общего с низкой самооценкой и уступчивостью.
Она была человеком редких, к сожалению,
в наше время, нравственных и ценностных
устоев, с большим чувством достоинства
и душевным благородством. Она понимала
какие-то главные вещи про жизнь и была
камертоном, позволявшим сразу почувствовать
подлинность тех или иных ценностей, значимость
тех или иных идей, верность тех или иных
решений - хотя она была более чем сдержана
в выражении своих оценок. Лгать при ней
было невозможно. Она была эталоном духовности
и нравственности, не имевших ничего общего
ни с наивностью, ни с морализаторством
и миссионерством. И хотя религиозность
никогда не была ей свойственна, она воплощала
в себе многое из того, что заповедуют
людям священные тексты.
Последняя ее книга,
вышедшая за месяц до смерти, называлась
<Забота о себе>. Парадоксально,
но это то, чего ей не хватало больше
всего. Ей было просто не до этого -
она заботилась о других - о семье,
детях, студентах, коллегах, проектах,
идеях:. И хотя она не была обделена
заботой близких ей людей, этого оказалось
мало. Когда у нее была обнаружена редкая
и запутанная болезнь, она продолжала
делать все, чтобы не обременять этим других
- организовывала философский семинар,
готовила презентацию двух последних
книг, беспокоясь, чтобы они успели выйти
в срок: Возможно, именно то, что она все
боли и напряжения окружающего мира принимала
в себя, не выпуская их наружу, и подорвало
ее душевные силы. Она очень устала...
За свои -
подумать только - 44 года она успела
столько, сколько могло бы хватить
не на одну полноценную жизнь. Но это
слабое утешение. Она сгорела, отдавая
себя и не прося ничего взамен. Мы не уберегли
ее. Забота тех, кто остался жить - быть
достойными ее дара, усвоить урок самоотдачи,
не растерять тот свет и тепло, которые
Галя успела в нас заронить: Отдыхай,
ты заслужила и свет, и покой. Нам еще долго
предстоит осваивать твой урок человечности
длиной в жизнь.
ДЛ